Марк попытался включиться в происходящее, и у него сразу разболелась голова. Движения камеры были резкими, как отрывистые взгляды при поворотах головы. Он замедлил запись — и увидел самого себя в вестибюле у лифтовой шахты: взволнованного коротышку в сером мундире с блестящими глазами на застывшем лице.

«Неужели я действительно такой?»

Кажется, под свободной полевой формой его уродство было не так заметно.

Теперь, глядя на все глазами Тонкина, Марк шел вместе с ним по лабиринту зданий, коридоров и туннелей до самого последнего боя. Торн правильно процитировал слова Норвуда: они звучали именно так. Вот только со временем он ошибся: Норвуд отсутствовал одиннадцать минут. На экране снова появилось разгоряченное лицо Норвуда, послышались его тяжелое дыхание, какой-то странный смех — и еще через несколько минут — удар гранаты, взрыв… Невольно отшатнувшись, Марк поспешно отключил запись и оглядел себя так, словно ожидал увидеть брызги крови.

«Если подсказка и есть, то раньше».

Он снова включил запись… Но в третий раз Марк замедлил ее еще сильнее. Всепоглощающая сосредоточенность была почти приятной. Тщательный анализ. Мельчайшие подробности… Можно буквально утонуть в мельчайших подробностях — анестезия от душевной боли.

— Поймал! — прошептал он.

Если прокручивать запись в реальном времени, все промелькнет очень быстро, но останется в подсознании. Мимолетный взгляд на надпись со стрелкой, указывающей в перпендикулярный коридор: «Прием отправлений».

Подняв глаза, он увидел, что за ним наблюдает Элен. Когда она сюда вошла? Она сидела непринужденно, вытянув длинные ноги, сцепив руки в замок.

— Что ты поймал? — тихо спросила она.

Он вызвал трехмерную карту призрачных зданий, на которой были высвечены маршруты Норвуда и Тонкина.

— Не здесь, — показал он, — а вот где! — Он отметил здание в стороне от коридора, по которому шли с криокамерой дендарийцы. — Вот куда пошел Норвуд. По этому туннелю. Я уверен! Я видел, что там — проходил по всему зданию! Черт, я даже играл там с друзьями в прятки, пока надзиратели не запретили. Я так ясно его себе представляю, словно у меня здесь есть запись из шлема Норвуда. Он привез камеру в помещение для приема отправлений — и отправил ее!

Ботари-Джезек выпрямилась в кресле:

— Разве это возможно? У него было так мало времени!

— Не просто возможно. Это легче легкого! Упаковочное оборудование полностью автоматизировано. Ему надо было только завезти криокамеру в пакующий аппарат и нажать кнопки. Автоматы даже доставили ее на погрузочную палубу. Там масса дел — они получают припасы на весь комплекс, отправляют все что угодно — от дисков данных до замороженных органов для пересадки, от генетически измененных эмбрионов до аварийного оборудования для спасательных команд. Включая перепрограммированные криокамеры! Все что угодно! Почта работает круглосуточно — так что во время нашего нападения ее наверняка пришлось спешно эвакуировать. Пока работало упаковочное оборудование, Норвуд составил на компьютере ярлык с адресом. Налепил ярлык, передал посылку транспортному роботу — а потом, если он был так сообразителен, как мы думаем, стер файл с записью адреса. И помчался обратно к Тонкину.

— Так что криокамера лежит себе упакованная на планете, на погрузочной палубе! Подожди, я скажу Куин! Наверное, нам следует подсказать людям Бхарапутры, где искать…

— Мне… — он приподнял руку, останавливая ее, — мне кажется…

Посмотрев на него, Элен снова откинулась в кресле, подозрительно сощурившись:

— Что тебе кажется?

— Прошли уже почти сутки с нашего отлета. И почти все это время люди Бхарапутры ищут криокамеру. Если бы камера все еще оставалась на погрузочной палубе, они ее уже нашли бы. Но на Архипелаге Джексона автоматическая система почтовых отправлений работает очень хорошо. Думаю, люди барона и Фелл говорят правду. Наверное, они сейчас буквально сходят с ума. Мало того, что там, внизу, криокамеры нет, они еще и понятия не имеют, куда она могла подеваться!

Элен напряглась.

— А мы имеем понятие? — спросила она. — Господи! Если ты прав… Она же может быть где угодно! Отправлена через любые двадцать пять грузовых перевалочных станций — она могла сейчас уже пройти через п-в-туннель! Саймона Иллиана удар хватит, когда мы ему об этом доложим!

— Нет. Не где угодно, — решительно возразил Марк. — Она могла быть отправлена только в такое место, о котором знал медик Норвуд. О котором он вспомнил бы, даже находясь в окружении и под огнем!

Элен облизнула губы и задумалась.

— Хорошо, — наконец признала она, — почти где угодно. Но по крайней мере мы можем попробовать угадать, изучив личное дело Норвуда. — Элен посмотрела на него очень серьезно. — Знаешь, в тишине ты соображаешь нормально. Ты не дурак. Я этого в тебе не замечала. Ты просто не годишься в боевые офицеры.

— Я ни в какие офицеры не гожусь. Ненавижу военных.

— Майлз обожает боевые условия. Он просто адреналиновый наркоман.

— Ненавижу. Ненавижу, когда мне страшно. Когда я испуган, я перестаю что-либо соображать. Когда на меня кричат, я цепенею.

— Но ты можешь соображать… А когда ты испуган?

— Почти всегда, — мрачно признался он.

— Тогда почему… — Элен замялась, подбирая слова, — почему ты все время пытаешься быть Майлзом?

— Не я пытаюсь, это вы меня заставляете в него играть!

— Не сейчас. Вообще.

— Не знаю, о чем вы.

Глава 10

Через двадцать часов два дендарийских корабля отстыковались от станции Фелл и направились к пятому п-в-туннелю. Они были не одни. Их сопровождали — вернее, конвоировали — шесть военных кораблей дома Фелл, рассчитанных на полеты только в местном пространстве. Сэкономленная энергия тратилась на грозное вооружение и защиту. Корабли-громилы.

Следом за конвоем на безопасном расстоянии шел крейсер Бхарапутра — скорее яхта, чем военный корабль, — готовый принять согласно договоренности барона Бхарапутру около фелловской станции у пятого туннеля.

Увы, на борту этой яхты криокамеры не было.

Когда пришлось смириться с неизбежным, Куин чуть не сорвалась.

— Я не оставлю Майлза! — кричала она. — Да я лучше вышвырну этого подонка Бхарапутру в открытый космос!

— Слушай! — прошипела Ботари-Джезек, схватив Элли за шиворот. Марку показалось, что, будь она зверем, уши у нее сейчас прижались бы к голове. Он съежился в кресле, стараясь казаться совсем маленьким. Еще меньше, чем на самом деле. — Мне это нравится не больше, чем тебе, но ситуация осложнилась. Майлз явно не у людей Бхарапутры, и одному Богу известно, куда его заслали. Нам нужны подкрепления: не боевые корабли, а подготовленные агенты-разведчики. Масса. Нам нужен Иллиан со всей его Службой безопасности, очень нужен — и как можно скорее. Пора сматываться отсюда: чем быстрее мы улетим, тем быстрее сможем вернуться.

— Я вернусь! — пообещала Куин.

— Это уж ты будешь решать с Саймоном Иллианом. Уверяю тебя, он не меньше нашего заинтересован в возвращении криокамеры.

— Иллиан — всего-навсего барраярец. — В устах Куин это прозвучало уничтожающе-презрительно. — Чиновник. Не может ему это быть так же важно, как нам.

— Не будь так уверена, — прошептала Элен.

В конце концов Куин пришлось уступить Элен, чувству долга и логике.

И Марк снова вынужден был напялить на себя серый офицерский мундир, искренне уповая на то, что это — его последнее выступление в роли адмирала Нейсмита. Ему предстояло наблюдать за передачей заложника представителям дома Фелл. Что бы потом ни случилось с Васа Луиджи — это будет на совести Фелла. И Марк очень надеялся, что это будет что-то неприятное.

Элен лично сопровождала Марка от каюты к стыковочному люку, куда было назначено явиться кораблю Фелла. Она казалась столь же невозмутимой, как всегда, только усталой. Марк решительно одернул китель и пошел следом за Элен.

— Почему я должен это делать? — жалобно спросил он.